Александр Иванович

Виктор Акатов  

Александр Иванович 

Рассказ

 

Знойный летний день.

В помещении отдела прославленного оборонного конструкторского бюро за рабочими столами склонились
несколько человек. Тут же за двухтумбовым столом сидел заслуженный, хорошо известный в соответствующий кругах начальник ключевого отдела КБ Александр Иванович, изобретатель одного удивительного механизма, без которого ракеты не только не могут летать, но и достигать необходимой цели. Его вот-вот должны были назначить на освободившуюся должность заместителя руководителя КБ. Поговаривали, что в будущем именно он, а не кто-либо иной, придёт на смену генеральному конструктору.

Через окна нещадно палило солнце. От духоты голова начинала дуреть. Открыли все окна. Стало немножко легче.

Александр Иванович работал с секретными документами, которые лежали в старомодном портфеле, выданном ему сегодня в секретном отделе под роспись в специальном журнале. Как обычно, не позже пяти вечера портфель с документами необходимо было сдать в «секретку».

Начальник отдела осторожно вынимал из портфеля документ за документом, внимательно изучал его, делал какие-то пометки в большой толстой тетради, которую, кстати, тоже надо было сдавать в конце рабочего дня. Объект режимный. Поэтому всё было строго.

Внезапно, широко отворив входную дверь, в отдел вошёл начальник соседнего отдела. Образовавшийся сквозняк сдул со всех столов бумаги.

-                         Сергей Абрамович! Закройте дверь! – в отчаянье закричал Александр Иванович вошедшему.

Но всё уже разлетелось. Работники бросились закрывать окна, чтобы ничего не улетело наружу. В отделе начался переполох. Все ползали по полу, собирая бумаги, складывали своё, спрашивали, чьё это, и передавали друг другу.

Как и у всех, у Александра Ивановича тоже сдуло со стола бумаги. Он тоже собирал. Наконец все сели за свои столы и стали разбирать собранное.

Дело шло к концу рабочего дня, и Александр Иванович стал готовить портфель к сдаче в секретку. И, о Боже! Не хватало одного листа! Александр Иванович опять перепроверил портфель, опять ползал под столом и рядом. Заставил всех в отделе искать эту злосчастную бумагу. Это была справка из министерства обороны о количестве стоящих на вооружении в минобороны межконтинентальных ракет.

Перерыли всё, весь отдел, по три, по пять, по десять раз. Искали везде, в шкафах, в столах, в своих сумках, бегали на территорию, там тоже всё исползали, перепроверили. Переполох был невиданный! Прибежали работники секретки. Тоже помогали искать – все ведь очень уважали Александра Ивановича. Но секретный документ пропал, исчез, растворился. Пришли секретарь парткома и особист, оперуполномоченный особого отдела КГБ на данном КБ.

-                         Как же вы так, Александр Иванович? – спросил секретарь парткома. – Такое невнимание. На вас же молодёжь равняется.

-                         Да, вот, сквозняк.

-                         А откуда здесь взялся сквозняк?

-                         Душно было, окна открыли.

-     Ну как-то надо было по-другому…

Но его прервал особист:

-                         А кто разрешил открывать окна?

-                         Я. Духота была нестерпимая.

-                         Но вы же знаете, расписывались под инструкцией, что окна на режимном объекте открывать не положено. Только форточку.

-                         А почему форточку можно, а окно нельзя? Ведь если что-то кому-то надо, то можно и в форточку выбросить.

-                         Вот-вот. Так может этот секретный документ улетел на территорию, кто-то подобрал и уже готовится сдать нашим врагам?

-                         Что вы такое говорите? Мы всё проверили и на территории, всех опросили, всё исползали. Нет, бумага где-то здесь, в отделе. Не могла она никуда исчезнуть.

-                         А может быть вы её специально спрятали, чтобы унести и передать, например, американцам?

-                         Да вы что спятили! Такое придумать, чтобы я навредил нашей стране. Нет, такого не может быть!

-                         Ну, что может быть, что не может быть, разберёмся. Следуйте за мной.

-                         Куда это ещё следовать?

-                         Ко мне. Напишите объяснительную, а там начальство решит, что с вами делать.

Больше в КБ Александра Ивановича не видели. Нет, его не расстреляли, как это делалось в приснопамятные тридцатые годы двадцатого столетия. Все-таки уже были тихие, спокойные семидесятые.

Александра Ивановича именно тихо и уволили из КБ, сняли все награды и звания,  быстро осудили на десять лет без права переписки и отправили в спецколонию строгого режима.

Прошло шесть лет. В КБ затеяли большой ремонт. Дошла очередь и до помещения отдела, который некогда возглавлял Александр Иванович. Выносили все стулья, столы, полки, шкафы. Начали с пола снимать линолеум.

-                         Эй, работнички! Тут бумага какая-то валяется. Видимо слетела со стола и скользнула под линолеум. Раньше ведь линолеум просто стелили, не склеивали, вот она могла и юркнуть под него. Смотрите, здесь штамп какой-то стоит – «Совершенно секретно».

-                          Ребята! Да это же тот документ, который Александр Иванович потерял. Помните? Надо бежать, показывать, вызволять Александра Ивановича!

Побежали. Показали. Стали разбираться. Назначили специальную проверку.

За шесть лет в КБ многое изменилось, скоропостижно скончался генеральный конструктор, сменились все заместители и начальники отделов. Вместо генерального конструктора, академика, дважды Героя страны,  был назначен секретарь парткома, по совместительству муж дочери руководителя одного из главков в вышестоящем министерстве.

Новый начальник секретного отдела посмотрел на утерянный документ, полез в какие-то бумаги и с удивлением сообщил:

-                         А ведь документ зря засекретили. Здесь не только  не надо было ставить гриф «Совершенно секретно», но и просто «Секретно». Ещё лет десять тому назад, на переговорах с американцами по заключению Договора об ограничении систем противоракетной обороны было открыто всему миру, сколько у нас таких ракет на вооружении. Эти цифры, как соответствующие и американские, фигурировали в газетах всех стран. С того момента ведь и началась эпоха разоружения.

Друзья и ученики Александра Ивановича стали добиваться пересмотра дела и его освобождения. Новое руководство КБ такой энтузиазм не поддержало, нарушение-то всё равно было, за нарушения надо отвечать. Но друзья и ученики были настойчивы в своём стремлении вернуть Александра Ивановича.

Дело всё-таки стали пересматривать. Пересматривали. Пересмотрели. Через три года решение того суда отменили. Посадили за месяц, на пересмотр ушло три года.

Из места заключения пришёл неожиданный ответ: «Решение … суда,  номер … об освобождении А.И. … исполнить невозможно, так как в списках заключённых таковой не значится». Как так? Запросили КГБ о судьбе Александра Ивановича. Выяснилось, что ещё в первый месяц после прибытия в спецколонию он покончил с собой. И никто не знал, даже родственники. 

Это были не приснопамятные тридцатые годы двадцатого столетия. Это были тихие, спокойные семидесятые.